Установки нетрезвой морали

В нашей статье пойдёт речь о трезвой морали и об её противоположности. В трезвом движении впервые о трезвой морали сказал Александр Александрович Зверев, один из столпов трезвого движения России. Заслуга его в теоретическом обосновании мер противодействия алкоголизации уже в силу одного этого была бы велика, ибо подразумевает не просто обоснование административных мер, как то запретов-ограничений рекламы и продажи табачно-алкогольно-наркотической продукции, но и обоснование активной позиции человека, без согласия которого не была бы выкурена ни одна сигарета, не была бы выпита ни одна рюмка.

На сегодняшний день совершенно прозрачна вся цепочка алкоголизации населения. Она начинается с социального заказа определённых политических и экономических кланов на предмет спаивания населения и постановки этого процесса на рельсы высокой рентабельности. Делается это в узко-клановых интересах по принципу разрушительного модуля. То есть такого модуля, опять же по Звереву, где деятельность нацелена на общественную пользу, а исключительно на извлечение прибыли. Затем включаются рекламные и в широком смысле слова информационные механизмы, которые призваны убедить «потребителя» в мнимой ценности и престижности табачно-алкогольно-наркотического образа жизни. Затем в цепочке алкоголизации стоит сеть реализации данной категории товаров, которая, в качестве звена алкоголизации, в Скандинавии, например, серьёзно ограничена. После сети реализации, до открытия Зверева, шло звено «потребителя». Оно бы так бы и осталось вплотную примкнутым к сети реализации, если бы у потребителя была бы только рациональная мотивация, исходящая из его потребностей в спирте, как например жидкости для дезинфекции и очистки поверхностей и другого применения в технических целях. Но процесс «потребления» не опирается, как правило, на рациональную нужду, а потому везде берётся нами в кавычки, т.к. потребность пить спиртосодержащую жидкость у нормального человека отсутствует. Но есть культурный феномен, а ещё точнее феномен морали, когда некий произвольный объект становится ритуальным предметом культа, а любой культ основан на моральных постулатах. Поэтому процесс купли-продажи так называемых «алкогольных напитков» осуществим только в том случае, если позволяет мораль. Она же, деформированная определённым образом, обеспечивает возврат денег распространителю, а также производителю табачно-алкогольно-наркотических ядов, и процесс алкоголизации запускается вновь.  

После того, как А.А. Зверев выделил понятие «отсутствия трезвой морали» как информационную повреждение «потребителя», в цепочке алкоголизации обозначилось слабое место. Стало очевидным, что без «нетрезвой морали» весь механизм алкоголизации получит критическое повреждение, обещая скатиться до примитивного самогоноварения отдельных алкоголиков-энтузиастов.

Можно ли развить данную доктрину, которая и так уже сформулирована блестяще Александром Александровичем? Мы думаем, что можно, а именно в той части, где сама мораль имеет социально-психологические аспекты. Думаем даже, что удастся сказать новое слово о морали нетрезвой.

Начнём с определения. Трезвая мораль, это система неписанных правил поведения, свойственных трезвому человеку. Такая система должна опираться, прежде всего, на традиции трезвости, а в той части, где она основана на научных знаниях, она переходит в трезвеннические убеждения.

Причём, если трезвого человека нужно признать человеком моральным, а ещё точнее эталоном нормы, то нетрезвый человек перейдёт в разряд аморальных. Это значит,  никакой нетрезвой морали быть не может, и само по себе отсутствие морали не порождает свой антипод – мораль нетрезвую. Однако, отсутствие трезвой морали, или морали как таковой, порождает весьма характерные признаки морали повреждённой, т.е. суммы заблуждений, которыми руководствуется человек. Сами эти заблуждения не являются одним и тем же с ложными знаниями и постулатами, они могут быть основаны на мнениях медиаторов, т.е. людей «раскрученных» в СМИ или по какой-то причине авторитетных. В последнем случае это могут быть просто родственники, знакомые или соседи.

Первое, что нужно сказать, толкуя о повреждённой морали, это – выделить её носителей. Ими являются отравленник и отравитель. Первый является таковым, к каким бы дозам и частоте отравлений он не прибегал, суть от этого не меняется, ведь спирт, будучи ядом по ГОСТУ, организмом не усваивается. Спирт распадается на альдегиды и дальнейшие продукты распада, а затем полностью выводится из организма. Второй носитель нетрезвой морали – организатор «алкогольной цепочки», является таковым в силу заинтересованности политической, экономической и заинтересованности в геноциде.

Однако, из этой пары носителей следует рассматривать только отравленника, т.к. мотивация у отравителя совсем иная. Эта мотивация опирается не на абсурды и мифы, как у отравленника, а на совершенно чёткое понимание того, что такое алкоголь на самом деле. Отравитель вынужденно поддерживает абсурды и мифы и повреждённую мораль, хотя сам, как правило, точно знает, что имеет дело лишь с губительным средством ради извлечения политических и финансовых дивидендов.

Отравленник напротив считает, что алкоголь «полезен в малых дозах», что его принято «употреблять по праздникам» и тому подобное. То есть отравленник верит в то, что в отравлении себя нет ничего аморального. Но это уже вторичные признаки повреждённой морали. Первичным же признаком нетрезвой морали, как верно заметила председатель «Трезвого Ставрополя» Адмакина Елена Васильевна, является то, что человеку по определённому поводу, якобы, нужно изменять своё сознание. То есть, первична установка на то, что нужно искажать свое сознание в угоду всякого рода учениям, и неизбежно исказить собственное восприятие мира, выпятить наружу внутренние переживания. Здесь вещества используются как способ, хотя в других культурах со своей мифологией и абсурдами мог использоваться и не алкоголь (кока, гашиш и т.п.), а то и вовсе не вещество, а, к примеру, кружение, как у дервишей.

Первичная установка о том, что нужно менять своё сознание, обуславливает абсурды относительно дозы. Поскольку реакции ребёнка на окружающую действительность естественны  и он не считает, что  должен изменять как-то своё сознание, то и вопроса дозы для него не существует - ребёнок абсолютно трезв. Этот вопрос появляется сразу с введением допущения, что произойдёт опьянение, отсюда возникает градация степеней опьянения, допустимых в той или иной компании. В одной компании принято выпить пару рюмок, во второй пару бутылок. Это является атрибутом «культуры» или, напротив, «лихости», что где котируется. Это следствия второго порядка, иными словами абсурды и мифы.

Первичными признаками, т.е. установками, которые также обуславливают появление следствий второго порядка, т.е. абсурдов и мифов являются следующие явления.

1.        Абберация. (лат. aberratio – уклонение; в оптике – погрешности изображения)  Установка на то, что нужно изменять своё сознание, касаемо восприятия мира. (Комментарии сделаны выше).

2.        Партиализация (лат. partialis – частичный) Установка на восприятие второстепенного как главного. Например, в вине воспеваются полезные свойства винограда, и замалчивается ядовитый характер спирта.  Это явление имеет далеко идущие последствия. Структура восприятия в целом искажается. Появляется калейдоскопическое видение мира, т.е. частями. Другими словами, люди за деревьями не видят леса.

3.        Сакрализация. (лат. sacrum –священный) Установка на то, что употребление вина является мистически оправданным. Употребление вина, являясь элементом священных ритуалов церкви: евхаритстии, венчания и т.п., поддержано её моральным авторитетом. Возражение о том, что в Библии вином называется виноградный сок, снимается фактическим использованием вина в церковной практике.

4.        Финализация (лат. finalis – конечный) Установка на то, что вред, вызываемый веществами табачно-алкогольно-наркотического ряда, ограничен во времени. Другими словами, «пей сейчас, лечись потом». Человеку внушается ложь, что табачно-алкогольно-наркотическая зависимость (ТАНЗ) излечима на любой стадии, и что организм можно полностью реабилитировать современными медицинскими средствами.

5.        Инфектация (лат. infectare – отравлять, возмущать)  (Открыта А. Шпильниковым). Установка воздержанников на то, чтобы перенимать стереотипы поведения отравленников. В стране, где число отравленников колеблется в районе 90% взрослого населения, трезвенник часто подвергается остаркизму. Из чувства социальной мимикрии те, чей психотип расположен к комформному поведению, будут морально на стороне «культуропитейщиков», а иногда и пьяниц. Эта установка порождает феномен инфектации, когда воздержанники, а их чуть больше 5%, из страха быть «белой вороной» в массе своей поддерживают нетрезвую мораль, с её установками, абсурдами, копируют стереотипы поведения отравленников. Например, социально-аппатичное поведение.

6.        Синфулькрумизация (лат. sine fulcrum – без опоры) (Открыта Е.Адмакиной). Установка на сопротивление, возвращению трезвости, обусловленная незнанием трезвого сообщества как своего естественного окружения. Как показывает практика, неизвестно ни одного случая, когда ребёнок, воспитанный животными, становится полноценным членом человеческого общества. Также и дети, в период своего становления как личность, выросшие в среде самоотравлений, не зависимо от того были ли это «культуропитейщики» или горькие пьяницы, (чаще и то и другое), но абсолютно не знавшие обществ и конкретных людей, находящихся в нормальной трезвости, не могут принять трезвость, как норму жизни для себя позже.  Люди, не знакомые с трезвым сообществом, выросшие и воспитанные вне его, воспринимают трезвость как некую аномалию, в то время как она является, напротив, естественным состоянием. На основе этой установки у таких людей возникают абсурды, как например восприятие трезвенников как «язвенников» или сектантов, т.е. по определению групп с некими отклонениями. Поэтому само представление о том, что нужно жить трезво для них становится невозможным  и выражается в явном и агрессивном противостоянии, а, следовательно, латентное научение настолько устойчиво, что они не могут принять трезвенническую позицию.

Последнее  явление не является одним и тем же со снижением способности к переобучению у отравленников, т.к. предшествует активной алкогольной практике, как и прочие, перечисленные выше установки. То же самое и со способностью к критическому восприятию. Есть некритическое восприятие как плюрализм, т.е. определённая установка на терпимость, а есть некритическое восприятие как следствие алкогольного повреждения мозга. В первом случае это моральная установка, во втором патология психики. Таким образом, перечисленные нами некоторые установки, являются ничем иным как признаками повреждённой морали, а не следствиями алкогольной деградации отдельного человека. На этих установках и базируются табачно-алкогольно-наркотические абсурды, составляющие основу «теории культурного пития».

Александр Шпильников

 "БРОСИТЬ ПИТЬ И КУРИТЬ" ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО УНИЧТОЖИВ ПРОГРАММУ НА САМООТРАВЛЕНИЕ